Василий Макарович
Шукшин

Змеиный яд

Максиму Волокитину пришло в общежитие письмо. От матери. "Сынок,
хвораю. Разломило всю спинушку и ногу к затылку подводит - радикулит, гад
такой. Посоветовали мне тут змеиным ядом, а у нас нету. Походи, сынок, по
аптекам, поспрошай, может, у вас есть. Криком кричу - больно. По­ходи,
сынок, не поленись..."
Максим склонился головой на руки, задумался. Заболело сердце - жалко
стало мать. Он подумал, что зря он так редко писал матери, вообще
почувствовал свою вину перед ней. Все реже и реже думалось о матери
последнее время, она перестала сниться ночами... И вот оттуда, где была
мать, за­маячила черная беда.
"Дождался".
Было воскресенье. Максим надел выходной костюм и пошел в ближайшую
аптеку.
"Наверно, как-нибудь называется этот яд, узнать бы, чтоб посолидней
спрашивать".
Но узнать не у кого, и он пошел так.
В аптеке было мало народа. Максим заметил за прилав­ком хорошенькую
девушку, подошел к ней.
- У вас змеиный яд есть?
Девушка считала какие-то порошки. Приостановилась на секунду, еще раз
шепотом повторила последнее число, чтоб не сбиться, мельком глянула на
Максима, сказала "нет" и снова принялась считать. Максим постоял немного,
хотел спросить, как называется змеиный яд по-научному, но не спросил -
девушка была очень занята.
В следующей аптеке произошел такой разговор:
- У вас змеиный яд есть?
- Нет.
- А бывает?
- Бывает, но редко.
- А может, вы знаете, где его можно достать?
- Нет, не знаю, где его можно достать.
Отвечала сухопарая женщина лет сорока, с острым носом, с низеньким
лбом. Кожа на лбу была до того тонкая и белая, что, кажется, сквозь нее
просвечивала кость. Максиму подумалось, что женщине доставляет удовольствие
отвечать "нет", "не знаю". Он уставился на нее.
- Что? - спросила она.
- А где же он бывает-то? Неужели в целом городе нет?!
- Не знаю, - опять с каким-то странным удовольствием сказала женщина.
Максим не двигался с места.
- Еще что? - спросила женщина. Они были в стороне от других,
разговора их никто не слышал.
- А отчего вы такая худая? - спросил Максим. Он сам не знал, что так
спросит, и не знал, зачем спросил, - вылете­ло. Очень уж недобрая была
женщина.
Женщина от неожиданности заморгала глазами.
Максим повернулся и пошел из аптеки.
"Что же делать?" - думал он.
Аптека следовала за аптекой, разные люди отвечали оди­наково: "нет",
"нету".
В одной аптеке Максим увидел за стеклянным прилав­ком парня.
- Нет, - сказал парень.
- Слушай, а как он называется по-научному? - спросил Максим. Парень
решил почему-то, что и ему пришла пора показать себя "шибко ученым" -
застоялся, наверно, на одном месте.
- По-научному-то? - спросил он, улыбаясь. - А как в рецепте
написано? Как написано, так и называется.
- У меня нет рецепта.
- А что ж вы тогда спрашиваете? Так ведь живую воду можно спрашивать.
- А что, не дадут без рецепта? - негромко спросил Мак­сим, чувствуя,
что его начинает слегка трясти.
- Нет, молодой человек, не дадут.
Это снисходительное "молодой человек" доконало Мак­сима.
- До чего ж ты умница! - тихо воскликнул он. - Это ж надо такому
уродиться!..
Максим вышел на улицу, закурил.
Напротив, через улицу, было отделение связи. Максим докурил вчастую
сигарету, зашел в отделение и дал матери телеграмму: "Змеиный яд выслал.
Максим".
"Весь город переверну - добуду", - думал он, шагая по улице. Казалось
теперь: будет змеиный яд - мать будет здо­рова.
В одной очень большой аптеке Максим решительно на­правился к пышной
красивой женщине. Она выглядела при­ветливее других.
- Мне нужен змеиный яд, - сказал он.
- Нету, - ответствовала женщина.
- Тогда позовите вашего начальника.
Женщина удивленно посмотрела на него.
- Зачем?
- Я с ним потолкую.
- Не буду я его звать - незачем. Он вам не сможет по­мочь. Нет у нас
такого лекарства.
Максиму захотелось обидеть женщину, сказать в лицо ей какую-нибудь
грубость. И не то вконец обозлило Максима, что яда опять нет, а то, с какой
легкостью, отвратительно просто все они отвечают это свое "нет".
- Позовите начальника! - потребовал Максим. И вдруг добавил жалобным
голосом: - У мена мать болеет. - Аж самому противно сделалось.
Женщина оставила официальный тон.
- Ну нет у нас сейчас змеиного яда, я серьезно говорю. Я могу вам дать
пчелиный. У нее что, радикулит?
- Ага.
- Возьмите пчелиный. Змеиный не всегда и нужен.
- Давайте. - Максиму было стыдно за свой жалобный тон. - Он тоже
помогает?
- У вас рецепт есть?
- Нету.
- А как же?..
- Что?
- Без рецепта нельзя, не могу.
У Максима упало сердце.
- Это такой ма-ленький рецептик, да? Бумажечка такая...
Женщина невольно улыбнулась.
- Да, да. Рецепт выписывает врач, а мы...
- Дайте мне так, а... А я завтра принесу вам рецепт. Дайте, а?!
- Не могу, молодой человек, не могу.
На улице Максим долго соображал, что делать. Даже если он и наткнется
где-нибудь на змеиный яд, то без рецепта все равно не дадут. Это ясно. Надо
сперва добыть рецепт.
По дороге домой опять зашел на почту и дал матери еще одну телеграмму:
"А пчелиный яд надо? Максим".
На другой день в девять часов утра он пошел на стройку, отпросился с
работы и направился в поликлинику.
В белой стеклянной стенке - окошечко, за окошечком - белая девушка.
Она долго "заводила" на Максима карточку, потом подала ему талончик. Максим
посмотрел - четырнадцатая очередь на тринадцать тридцать.
- А поближе нету?
- Нет.
- Девушка, милая... - Максим почувствовал, что опять начинает
говорить жалостливым тоном, но остановиться не мог. - Девушка, дайте мне
поближе, а? Мне шибко надо. Пожалуйста.
Девушка, не глядя на него, порылась в талончиках, вы­брала один, подала
Максиму. И тогда только посмотрела на него. Максиму показалось, что она
усмехнулась.
"Милая ты моя, - думал растроганный Максим. - Смейся, смейся -
талончик-то вот он". Его очередь была шестой, на одиннадцать часов.
У кабинета врача сидело человек десять больных. Мак­сим присел рядом с
пожилым мужчиной, у которого была такая застойная тоска в глазах, что, глядя
на него, невольно думалось: "Все равно все помрем".
"Прижало мужика", - подумал Максим. И опять вспом­нил о матери и стал
с нетерпением ждать доктора.
Доктор пришел. Мужчина, еще молодой.
Вышла из кабинета женщина и спросила:
- У кого первая очередь?
Никто не встал.
- У меня, - сказал Максим и почувствовал, как его под­няла какая-то
сила и повела в кабинет.
- У вас первая очередь? - спросил его мужчина.
- Да, - твердо сказал Максим и вошел в кабинет совсем веселым и, как
ему казалось, очень ловким парнем.
- Что? - спросил доктор, не глядя на него.
- Рецепт, - сказал Максим, присаживаясь к столу.
Доктор чего-то хмурился, не хотел подымать глаза. "Вы­пил, наверно,
вчера крепко", - сообразил Максим.
- Какой рецепт? - Доктор все перебирал какие-то бу­мажки.
- На змеиный яд.
- А что болит-то? - Доктор поднял глаза.
- Не у меня. У меня мать болеет, у нее радикулит. Ей врачи
посоветовали змеиным ядом.
- Ну, так?..
- Ну а рецепта нету. А без рецепта, сами понимаете, никто не дает. -
Максиму казалось, что он очень толково все объясняет. - Поэтому я прошу:
дайте мне рецепт.
Доктора что-то заинтересовало в Максиме.
- А где мать живет?
- В Красноярском крае. В деревне.
- Ну?.. И нужен, значит, рецепт!
- Нужен. - Максиму было легко с доктором: доктор нравился ему.
Доктор посмотрел на сестру.
- Раз нужен - значит, дадим. А, Клавдия Николаевна?
- Надо дать, конечно.
Доктор выписал рецепт.
- Он ведь редко бывает, - сказал он. - Съезди в двад­цать седьмую.
Знаешь где? Против кинотеатра "Прибой". Там может быть.
- Спасибо. - Максим пожал руку доктора и чуть не вы­летел на крыльях
из кабинета - так легко и радостно сдела­лось.
В двадцать седьмой яда не было.
Максим подал рецепт и, затаив дыхание, смотрел на ап­текаря.
- Нет, - сказал тот и качнул седой головой.
- Как нет?
- Так, нет.
- Так у меня же рецепт. Вот же он, рецепт-то!
- Я вижу.
- Да ты что, батя? - с тихим отчаянием сказал Мак­сим. - Мне нужен
этот яд.
- Так нет же его, нет - где же я его возьму? Вы же може­те соображать
- нет змеиного яда.
Максим вышел на улицу, прислонился спиной к стене, бессмысленно стал
смотреть в лица прохожих. Прохожие все шли и шли нескончаемым потоком... А
Максим все смотрел и смотрел на них и никак о них не думал.
Потом одна мысль пришла в голову Максиму. Он резко качнулся от стены и
направился к центру города. В цирк.
Вахтер в цирке поднялся навстречу Максиму.
- Вам к кому?
- К Байкалову Игнату.
- У них репетиция идет.
- Ну и что?
- Репетиция!.. Как что? - Вахтер вознамерился не пускать.
- Да пошли вы! - обозлился Максим, легко отстранил старика и прошел
внутрь.
Прошел пустым, гулким залом.
На арене посредине стоял здоровенный дядя, а на нем - одна на другой
- изящные, как куколки, молодые женщины.
Максим подошел к человеку который бросал в стороны тарелки.
- Как бы мне Байкалова тут найти?
Человек поймал все тарелки.
- Что?
- Мне Байкалова надо найти.
- На втором этаже. А зачем?
- Так... Он земляк мой.
- Вон по той лестнице - вверх. - Человек снова запус­тил тарелки в
воздух.
Игнатий боролся с каким-то монголом. Монгол был уст­рашающих размеров.
- Игнат! - позвал Максим.
Игнатий слез с монгола.
- Максим!.. Здорово, - Игнатий был потный, разгоря­ченный борьбой. -
Ты как здесь? - Он погладил рукой бок.
- Намял он тебе?
- Вот именно - намял. Здоровый буйвол, а бороться не умеет.
- Неужели ты его одолеешь?
- Хошь, покажу.
- Не надо. Я к тебе по делу, Игнат. У меня мать захвора­ла - письмо
получил. Надо змеиного яда достать... Весь го­род обошел - нигде нету.
Может, у тебя какие знакомые есть?.. Может, врач какой-нибудь...
Игнатий задумался.
- Черт его знает... трудно сейчас сказать. Если бы рань­ше пришел. Я ж
завтра уезжаю. Домой ведь еду!
- Домой?
- Но!
- В отпуск, что ли?
- Но.
Максим с тоскливой завистью посмотрел на земляка.
- Хорошо.
- Я попробую сегодня спросить у одних. Раньше бы надо...
- Раньше-то он не нужен был.
- Я понимаю. В общем, я схожу туда сегодня, спрошу. Но не обещаю,
Максим.
Максим кивнул головой.
- Ладно, работай. Пойду еще куда-нибудь.
Игнатию стало отчего-то неловко.
- Я схожу, Максим. Может, достану.
- Ты надолго домой?
- На пару недель. А потом - в Гагры.
- Зайди там к матери... Скажи: пришлю лекарство. Зайди.
- Конечно! Ты не унывай особо-то. Может, достанем се­годня.
- Ничего. Привет своим передавай. Сколько не был?
- Лет пять уже.
- А я два года. Изменилось, наверно, там все...
- Да.
- Ну, работай.
Максим вышел из цирка и так же решительно, как шел от двадцать седьмой
аптеки, пошел снова туда. Подошел к старичку аптекарю.
- Я к вашему начальнику пройду.
- Пожалуйста, - любезно сказал аптекарь. - Вон в ту дверь. Он как
раз там.
Максим пошел к начальнику.
В кабинете заведующего никого не было. Была еще одна дверь. Максим
толкнулся в нее и ударил кого-то по спине.
- Сейчас, - сказали за дверью.
Максим сел на стул и решил без змеиного яда не уходить. Вошел низенький
человек с усами, с гладко выбритыми - до сияния - жирненькими щеками,
опрятный, полненький, лет сорока.
- Что у вас?
- Вот. - Максим протянул ему рецепт. Сердце вдруг так заколотилось,
что стало больно в груди. Заведующий повертел в руках рецепт.
- Не понимаю...
- Мне такое лекарство надо. - Максим поморщился - сердце выбрыкивало
нешуточным образом.
- У нас его нет.
- А мне надо. У меня мать помирает. - Максим смотрел на заведующего
не мигая: чувствовал, как глаза наполняются слезами.
- Но если нет, что же я могу сделать?
- А мне надо. Я не уйду отсюда, понял? Я вас всех нена­вижу, гадов!
Заведующий улыбнулся.
- Это уже серьезнее. Придется найти. - Он сел к теле­фону и, набирая
номер, с любопытством поглядывал на Мак­сима. Максим успел вытереть глаза и
смотрел в окно. Ему стало стыдно, он жалел, что сказал последнюю фразу.
- Алле! - заговорил заведующий. - Петрович? Здоров. Я это, да.
Слушай, у тебя нет... - Тут он сказал какое-то не­понятное слово. - Нет?
У Максима сдавило сердце.
- Да нужно тут... пареньку одному... Посмотри, посмот­ри... Славный
парень, хочется помочь.
Максим впился глазами в лицо заведующего. Заведую­щий беспечно вытянул
губы трубочкой - ждал.
- Да? Хорошо, тогда я подошлю его... Как дела-то? Мгм... Слушай, а что
ты скажешь... А? Да что ты? Да ну?..
Пошел какой-то непонятный треп: кто-то заворовался, кого-то сняли и
хотят судить. Максим смотрел в пол, чувст­вовал, что плачет, и ничего не мог
сделать - плакал. Он очень устал за эти два дня. Он молил Бога, чтобы
заведую­щий подольше говорил, - может, к тому времени он пере­станет
плакать, а то хоть сквозь землю проваливайся со сты­да. А если сейчас
вытереть глаза - значит, надо пошевелить­ся, и тогда заведующий глянет на
него и увидит, что он плачет.
"Вот морда!" - ругал он себя. Он любил сейчас заведую­щего, как никого
никогда, наверно, не любил.
Заведующий положил трубку, посмотрел на Максима. Максим нахмурился,
шаркнул рукавом бостонового пиджака по глазам и полез в карман за сигаретой.
Заведующий ничего не сказал, написал записку, встал... Максим тоже встал.
- Вот по этому адресу... спросите Вадима Петровича. - Не
отчаивайтесь, поправится ваша мама.
- Спасибо, - сказал Максим. Горло заложило, и полу­чилось, что Максим
пискнул это "спасибо". Он нагнул голо­ву и пошел из кабинета, даже руки не
подал начальнику.
"Вот же ж морда!" - поносил он себя. Ему было очень стыдно.
На другой день рано утром к Максиму забежал Игнатий. Внес с собой шум и
прохладу политых асфальтов.
- Максим!.. Я поехал! Вот яд-то - достал.
Максим вскочил с кровати.
- Куда поехал?
- Домой! Вот яд...
- Так я тоже достал вчера. Флакон.
- Ну - два будет. Пригодится.
- Ты сейчас прямо едешь?
- Но. Будь здоров! Зайду попроведаю мать...
- Погоди, Игнат, я провожу тебя.
- Меня такси ждет...
- Я скоро.
- Давай. Только - одна нога здесь, другая - там! - орал Игнатий. -
Пятнадцать минут осталось. Жена сейчас икру мечет в вагоне.
- Она уже там? - Максим прыгал по комнате на одной ноге, стараясь
попасть в штанину.
- Там.
- Сейчас... мигом. Мы в магазин не успеем заскочить? Хотел гостинцев
матери...
- Да ты что! - взревел Игнатий. - Я что, по шпалам же­ну догонять
буду?!
- Ладно, ладно...
Побежали вниз, в такси.
- Друг, - взмолился Игнатий. - Десять минут до поез­да... Жми на всю
железку. Плачу в трехкратном размере.
Машина рванула с места.
Жена ждала Игнатия у вагона. Оставалось полторы минуты.
- Игнатий, это... это черт знает что такое, - встретила она мужа со
слезами на глазах. - Я хотела чемоданы выно­сить.
- Порядок! - весело гудел Игнатий. - Максим, пока! Крошка, цыпонька,
в вагон.
Поезд тронулся.
- Будь здоров, Максим!
Максим пошел за вагоном.
- Игнат, передай матери: я, может, тоже скоро приеду. Не забудь,
Игнат!
- Не-ет!
Максим остановился.
Поезд набирал ходу.
Максим опять догнал вагон Игнатия и еще раз крикнул:
- Не забудь, Игнат!
- Передам!
Уже расходились с перрона люди.
А Максим все стоял и смотрел вслед поезду.
... Уже никого почти не осталось на перроне, а Максим все стоял.
Смотрел в ту сторону, куда уехал Игнатий.